нервничала. 

- Пьер ездит намного медленнее меня, - заметил Адам. - Он даже ни 

разу не превысил скорости. 

- Как скучно! Надеюсь, хоть у вас там было веселее. 

- Не так чтобы очень, миссис Трентон. По сравнению с другими 

компаниями, в которых мне доводилось бывать, здесь все было спокойно. Это, 

наверное, всегда так, когда собираются одни мужчины. 

"Только не перебарщивай, дружок!" - чуть не вырвалось у Адама. Он 

почувствовал, как Эрика бросила на Пьера испытующий взгляд: видимо, 

молодой гонщик не привык общаться с умными, проницательными женщинами. 

Однако Эрика явно произвела впечатление на Пьера - она выглядела такой 

молоденькой и хорошенькой в своем шелковом брючном костюме, с длинными 

пепельными волосами, рассыпанными по плечам. 

Войдя в дом, мужчины смешали себе по коктейлю и отправились с ними на 

кухню, где Эрика приготовила сандвичи с яичницей и кофе. Адам оставил 

Пьера с женой; ему надо было позвонить куда-то, а также подобрать 

материалы, над которыми, несмотря на усталость, он собирался поработать 

ночью, чтобы подготовиться к завтрашнему утру. Когда Адам вернулся, Эрика 

внимательно слушала Пьера, рассказывавшего об автогонках, - на этот раз, 

видимо, более подробно, чем в "коттедже". 

Перед Пьером лежал лист бумаги, на котором он изобразил гоночную 

трассу: 

- ..так вот, когда выходишь на отрезок перед трибунами для зрителей, 

важно нащупать строго прямую колею. Если на скорости двести миль в час 

машина начнет "рыскать", потерянное время уже не наверстать. Обычно ветер 

дует под углом к треку, из-за чего приходится теснее прижиматься к стене, 

ну прямо в обнимку со старой доброй стенкой... 

- Я наблюдала, как это делают гонщики, - заметила Эрика. - От одного 

вида у меня мурашки бегут по спине. А если на такой скорости зацепить 

стену... 

- Уж если такое случится, лучше удариться боком, миссис Трентон. Мне, 

например, пришлось познакомиться с несколькими стенками... 

- Зовите меня просто Эрика, - сказала она. - Неужели и такое 

случалось? 

Адам забавлялся, слушая Пьера. Он несколько раз брал Эрику с собой на 

гонки, но никогда не замечал, чтобы она проявляла к ним такой интерес. Ему 

подумалось: наверное, это потому, что Эрика и Пьер инстинктивно прониклись 

симпатией друг к другу. Да это было и заметно: молодой гонщик так и сиял, 

по-мальчишески реагируя на проявляемый Эрикой интерес. Адам был благодарен 

случаю за то, что ему удалось восстановить душевное равновесие, не 

оказавшись в центре внимания жены. Хотя он и вернулся домой, мысли о 

Ровине не покидали его. 

- Каждый трек, на котором проходят гонки, Эрика, - говорил Пьер, - 

гонщик обязан знать ну как... - Он замешкался, подыскивая сравнение, и 

добавил: 

- Как музыкант свой инструмент. 

- Или как мужчина женщину, - произнесла Эрика. Оба рассмеялись. 

- Надо знать каждую кочку, каждую ямку, как меняется поверхность 

трассы от жарких солнечных лучей или под воздействием мелкого дождика. 

Поэтому беспрерывные тренировки, гоняешь и гоняешь, пока не нащупаешь 

наилучший и самый быстрый вариант. 

Обложившись бумагами, Адам сидел в другой половине комнаты. 

- Все это очень напоминает нашу каждодневную жизнь, - произнес он. 

Но те двое, видимо, не расслышали его реплики. И Адам решил про себя, 

что они, вероятно, не будут возражать, если он немного поработает. 

- Когда вы участвуете в длительной гонке, например на пятьсот миль, - 

поинтересовалась Эрика, - бывает, чтобы вы отвлеклись? Вам случается 

подумать о чем-то другом? 

Пьер снова улыбнулся своей мальчишеской улыбкой. 

- Боже избави, нет! Это исключено, если хочешь победить или хотя бы 

остаться целым и невредимым. - И он пояснил: 

- Дело в том, что во время гонки приходится о многом помнить и многое 

держать под контролем. Каково положение других гонщиков на трассе, как 

обойти идущих впереди и как не дать отстающим обогнать тебя. А то вдруг 

неприятности - например, стерлась покрышка, - это неминуемо влечет за 

собой падение скорости по крайней мере на десятую долю секунды. И как 

только почувствуешь, что это случилось, то начинаешь размышлять и делать 

прикидки, чтобы вычислить наиболее подходящий момент, когда можно сменить 

колесо, что либо обеспечит тебе победу, либо лишит всяких шансов на успех, 

а пятьдесят ярдов до виража обязательно проверяешь давление масла, затем 

на витке назад - работу всех приборов и все время чутко прислушиваешься к 

пению мотора. А потом надо еще следить за сигналами, которые подает группа 

обслуживания. Иной раз так и посадил бы рядом секретаршу, чтоб помогла... 

К этому времени Адам, всецело погрузившись в чтение документов, уже 

не слышал, о чем говорили Пьер и Эрика. 

- Раньше я не имела об этом ни малейшего понятия, - сказала Эрика. - 

Теперь уж я буду смотреть на все другими глазами. Буду чувствовать себя 

как бы "своей". 

- Мне бы очень хотелось, Эрика, чтобы вы увидели меня во время гонок. 

- Пьер прострелил взглядом комнату, потом снова посмотрел на Эрику. И чуть 

приглушенным голосом проговорил: 

- Адам сказал, что вы приедете на гонки "Талладега-500", но до того 

будут еще и другие. 

- Где же? 

- В Северной Каролине, например. Может быть, все-таки приедете? - Он 

смотрел на нее в упор, и она впервые почувствовала в нем этакое 

высокомерие, синдром звездной болезни, сознание того, что он - идол толпы. 

На его пути было, наверно, немало женщин. 

- Северная Каролина - это ведь не очень далеко, - с улыбкой заметила 

Эрика. - Пожалуй, стоит подумать, а? 

Некоторое время спустя до сознания Адама дошло, что Пьер Флоденхейл 

поднялся с кресла. 

- Думаю, мне пора домой, Адам, - сказал Пьер. - Большое спасибо за 

то, что подвезли меня и пригласили зайти. 

Адам положил в портфель папку с бумагами - прогнозы миграции 

населения в ближайшие десять лет с целью изучения тенденций спроса на 

легковые автомобили. 

- Извините, что оказался не слишком гостеприимным хозяином, - сказал 

он. - Надеюсь, что жена восполнила этот пробел. 

- Да, конечно. 

- Можете взять мою машину. - Адам опустил руку в карман, чтобы