К маю - июню все уже должно быть решено, чтобы агентство успело выполнить 

заказ и представители автомобильных компаний, глядя на календарь, начинали 

шевелиться. Тут уже вступали в действие и детройтские воротилы и давали 

согласие на представленный вариант независимо от того, талантлив он или 

нет. 

Барбару - да и не только ее, как она со временем выяснила, - крайне 

удручала эта пустая трата времени, денег, человеческих сил и таланта. Из 

разговоров с сотрудниками других рекламных агентств она знала, что так 

обстоит дело и у "Форда", и у "Крайслера", то есть во всех компаниях 

Большой тройки. Такое было впечатление, точно автомобильная 

промышленность, обычно столь заботящаяся о времени и возмущающаяся 

бюрократической волокитой, создала свой собственный бюрократический 

аппарат. 

Барбара как-то спросила: а был такой случай, чтобы вернулись к 

первоначальной идее, если она оказывалась наилучшей? Ответ был: нет, 

нельзя же в июне принять то, что было отвергнуто еще в ноябре прошлого 

года. Это могло бы создать неприятности для сотрудников компании. Такая 

штука может стоить места человеку, притом доброму другу агентства. 

- Благодарю вас, Барбара, - сказал Йетс-Браун, давая понять, что ее 

миссия окончена. - Что ж, Джи-Пи, ясно, что нам предстоит проделать еще 

немалый путь. - Старший инспектор мило улыбался, в тоне его звучало легкое 

сожаление. 

- Да уж, конечно, - подтвердил Ундервуд. И вместе со стулом 

отодвинулся от стола. 

- Неужели вам ничего не понравилось? - спросила его Барбара. - Совсем 

ничего? 

Йетс-Браун резко повернулся к ней, и она поняла, что позволила себе 

лишнее. Нельзя так наседать на клиентов, но высокомерие и резкость 

Ундервуда обозлили ее. Она снова подумала о том, что работа нескольких 

молодых талантливых ребят - да и ее собственная - только что полетела в 

корзину. Да, возможно, то, что они создали, не отвечало в полной мере 

потребностям рекламы "Ориона", но уж, во всяком случае, и не заслуживало 

того, чтобы быть столь бесцеремонно отброшенным. 

- Ну что вы, Барбара, - укоризненно сказал Йетс-Браун, - разве кто-то 

говорил, что все не так? - Произнес он это в обычной своей манере, мягко и 

деликатно, но в тоне его чувствовалась сталь. При желании Йетс-Браун, по 

сути своей торговец рекламой, едва ли родивший хоть одну оригинальную 

идею, мог насмерть раздавить сотрудника своей элегантной туфлей из 

крокодиловой кожи. - Однако, - продолжал он, - мы проявили бы отсутствие 

профессионализма, если бы не согласились с тем, что пока еще не уловили 

подлинного духа "Ориона". А это, Джи-Пи, машина поразительная. Вы подарили 

нам один из грандиознейших автомобилей, который войдет в историю. - Он так 

это произнес, точно Ундервуд самолично создал "Орион". 

Барбару слегка затошнило. Она поймала взгляд Тедди Оша. Тот еле 

заметно покачал головой. 

- Я вот что скажу, - произнес Дж. П. Ундервуд уже более дружелюбным 

тоном. Многие годы он просидел за этим столом в качестве самого младшего 

из сотрудников, и, возможно, новизна занимаемого поста и недостаточная 

уверенность в себе и побудили его высказаться так резко. - По-моему, нам 

были продемонстрированы превосходнейшие эскизы, В комнате воцарилось 

мучительное молчание. Даже у Кейса Йетс-Брауна промелькнуло на лице 

изумление. Бестактно, вопреки всякой логике Ундервуд сорвал завесу, 

обнажив правила игры и показав, что все это - лишь искусно разыгранная 

шарада. Только что - автоматическое охаивание всего, что предлагалось, а 

через минуту - высочайшая похвала. Но это ничего не меняло. Барбара 

достаточно долго тут проработала, чтобы это знать. 

Как, впрочем, и Йетс-Браун. 

- Вы очень великодушны, Джи-Пи, чертовски великодушны! - быстро придя 

в себя, воскликнул он. - От имени всех сотрудников агентства выражаю вам 

благодарность за ваше желание поощрить нас и заверяю, что в следующий раз 

мы проявим себя еще лучше. - Старший инспектор поднялся, остальные 

последовали его примеру. - Верно, Тедди? - повернулся он к Ошу. Тот с 

кривой усмешкой кивнул. 

- Постараемся. 

Все поднялись с мест, и Йетс-Браун с Ундервудом направились к двери. 

- Кто-нибудь занимается театральными билетами? - спросил его Ундервуд. 

Барбара слышала раньше, как заведующий рекламой просил заказать ему 

шесть мест на комедию Нейла Саймона, на которую даже через перекупщиков 

невозможно было достать билеты. 

- Вы когда-нибудь сомневались во мне? - усмехнулся старший инспектор. 

- Билеты уже ждут вас, Джи-Пи. Вы остановили свой выбор на самом тяжелом 

случае, но мы нажали на все кнопки. Так что билеты будут лежать на нашем 

столике в ресторане "Уолдорф-Астория". Вас это устраивает? 

- Вполне. 

- Кстати, скажите мне, - понизив голос, добавил Йетс-Браун, - где 

ваша компания хотела бы поужинать. Мы позаботимся о столике. 

"И о счете, и о чаевых", - мысленно докончила за него Барбара. Что же 

до театральных билетов, то Йетс-Браун, наверное, заплатил долларов по 

пятьдесят за место - впрочем, агентство вернет это сторицей, рекламируя 

"Орион". 

*** 

В некоторых случаях, когда агентство устраивало обед клиентам, на 

него приглашали и сотрудников из творческих мастерских. Сегодня же 

Йетс-Браун решил этого не делать, и Барбара очень обрадовалась. 

Вместо "Уолдорф-Астории", куда направилось руководство вместе с 

Ундервудом, она пошла с Тедди Ошем и Найджелом Ноксом, тоже сотрудником 

творческой мастерской, в небольшой ресторанчик на Третьей авеню. 

Направлялись они в малоизвестный, но первоклассный кабачок "Джо энд Роуз", 

куда в обеденное время сходились сотрудники больших рекламных агентств, 

расположенных по соседству. Найджел Нокс, женоподобный молодой человек, 

обычно раздражал Барбару, но поскольку его работа и идеи были тоже 

отвергнуты, она смотрела на него сейчас с большей симпатией, чем обычно. 

Тедди Ош вошел первым под выцветший красный навес ресторанчика. По 

дороге они почти не разговаривали. Когда их посадили за столик в маленькой