совету, в состав которого, кроме него, входили еще председатель совета 

директоров и президент. 

Хаб Хьюитсон доказывал: главная цель компании - выпускать легковые и 

грузовые машины. Если отдел сельскохозяйственной техники сомневается в 

том, что производство молотилки принесет прибыль, не стоит навязывать 

компании этот проект из альтруистических соображений. Ведь у нас и без 

того полно всяких наболевших проблем, не имеющих непосредственного 

отношения к деятельности компании: давление со стороны общественности и 

законодательной власти, требующих обеспечить большую безопасность, снизить 

загрязнение воздуха, создать дополнительные рабочие места для наименее 

обеспеченных слоев населения и т.д. и т.п. 

Заключение совета сводилось к следующему: мы не филантропическое 

общество, а частная фирма, главная цель которой - заботиться о прибылях 

для акционеров. 

После краткой дискуссии председатель поддержал точку зрения Хаба 

Хьюитсона, в результате чего президент оказался в меньшинстве и был 

вынужден уступить. 

- Нам поручено проинформировать вашего приятеля Крейзела, - сказал 

Адаму Серебристый Лис, - но я думаю, будет лучше, если это сделаете вы 

сами. 

Когда Адам позвонил Крейзелу и объяснил ему все как есть, тот не 

очень расстроился. 

- Я так и знал, что не получится. Но тебе я все равно благодарен. 

Попробую сунуться куда-нибудь еще, - сказал поставщик автомобильных 

деталей без особой грусти в голосе. 

Однако Адам очень сомневался в том, что Крейзелу удастся протолкнуть 

свой проект с молотилкой, по крайней мере здесь, в Детройте. 

Вечером за ужином Адам сообщил Эрике о принятом решении. 

- Очень жаль, - сказала она. - Ведь Хэнк так мечтал об этом. Но ты 

ведь сделал все, что от тебя зависело. 

У Эрики, похоже, было хорошее настроение: она явно старалась найти с 

ним общий язык. Ведь со дня ее ареста прошло почти две недели, а в их 

отношениях все еще не было никакой ясности. 

На другой день после этой истории она заявила: "Если тебе хочется еще 

что-нибудь спросить, я постараюсь ответить. Хотя мне кажется, ты этого не 

станешь делать. Но прежде хочу сказать: больше всего я сожалею, что 

втянула тебя в такую историю. Клянусь, пока я жива, это никогда не 

повторится". 

Адам почувствовал, что она говорила искренне и продолжать этот 

разговор бессмысленно. Вместе с тем ему показалось, что сейчас самое время 

поведать Эрике о предложении Перси Стайвезента перейти на работу в его 

компанию и что он всерьез размышляет об этом предложении. 

- Если я соглашусь, - добавил он, - придется наверняка перебираться в 

Сан-Франциско. 

- Значит, ты на самом деле собираешься проститься с автомобильной 

промышленностью? - проговорила Эрика, не веря своим ушам. 

Адам только рассмеялся в ответ. От этих мыслей у него самого 

чуть-чуть закружилась голова. 

- Если я откажусь, останется старая проблема: ведь работа здесь 

отнимает все мое время. 

- И это все из-за меня? 

- Может быть, из-за нас обоих, - тихо произнес Адам. Эрика 

чувствовала себя смущенной и в ответ только покачала головой. Разговора 

так и не получилось. А через день Адам позвонил Перси Стайвезенту и 

сообщил, что продолжает размышлять насчет его предложения, но что на 

Западное побережье сможет приехать только через месяц, в сентябре, после 

того как "Орион" будет представлен публике. Сэр Персивал согласился 

подождать. 

Между тем Адам предложил Эрике перебраться из комнаты для гостей в их 

общую спальню. Они даже попробовали восстановить свои интимные отношения. 

Однако обоим стало ясно, что у них далеко не все получалось так, как в 

былые времена. Видимо, они перестали понимать друг друга. Ни тот ни другой 

не могли разобраться, в чем же дело. Одно не вызывало сомнения: нужны 

терпимость и предупредительность друг к другу. 

Адам надеялся, что они еще смогут поговорить обо всем вдали от 

Детройта, когда на два дня уедут в Талладегу, штат Алабама, на гонки 

серийных машин. 

Глава 28 

Аршинный заголовок на первой полосе "Эннистон стар", крупнейшей 

газеты штата Алабама, возвещал: 

ТРЕХСОТМИЛЬНАЯ СТАРТУЕТ В 12.30 

Под этим заголовком значилось: 

"Сегодняшняя гонка в Кейнбрейке на 300 миль, как и намеченная на 

завтра гонка в Талладеге на 500 миль, обещает быть самым захватывающим 

состязанием за всю историю гонок серийных автомобилей. 

Сегодня в тяжелейшей гонке на 300 миль и в еще более напряженной 

завтрашней гонке на 500 миль участвуют водители сверхскоростных 

автомобилей, которым придется развивать скорость до 190 миль в час. 

Гонщиков, механиков и наблюдателей от автомобильных компаний волнует 

сейчас один вопрос: сумеют ли гонщики при таких скоростях удержаться в 

своих сверхмощных машинах на крутых виражах международного алабамского 

автодрома в 2,66 мили длиной, когда за место на трассе одновременно будут 

вести борьбу не менее пятидесяти машин". 

Немного ниже на той же полосе была помещена еще одна заметка: 

"Серьезный дефицит крови для переливания не приведет к ограничению 

темпа гонки". 

Среди местного населения, говорилось в заметке, возникло определенное 

беспокойство в связи с тем, что на станции переливания крови не оказалось 

необходимых запасов. Положение было признано критическим, "принимая во 

внимание вероятность серьезных травм у гонщиков и связанную с этим 

необходимость переливаний крови в ходе субботней и воскресной гонок". 

Чтобы не тратить имеющиеся запасы, в городской больнице отложили до 

следующей недели все несрочные операции, требовавшие переливания крови. 

Кроме того, было напечатано обращение к гостям и жителям города с просьбой 

сдавать кровь в специальной клинике, открытой в субботу с восьми часов 

утра. 

Эрика Трентон, просмотревшая оба сообщения за завтраком, прямо в 

постели, в городском мотеле в Эннистоне, почувствовала, как холодок 

пробежал у нее по спине. Она перевернула страницу и стала читать другие 

материалы о гонках. Среди них на третьей полосе была заметка под