жегловского, а уж у Груздева и вовсе челюсть отвисла, бледный он стал прямо 

до синевы. Но держится молодцом. 

- Кто из нас раньше покойником будет, это мы еще посмотрим, - говорит. 

- А засим я с вами разговаривать не желаю. 

- А я желаю, - улыбнулся Жеглов. - Я желаю услышать рассказ о 

соучастнике убийства Фоксе. Я желаю между вами соревнование устроить: кто 

про кого больше и быстрее расскажет. От этого на суде будет зависеть, кто 

из вас пойдет паровозом, а кто - прицепным вагоном. Понятно излагаю? 

Груздев так впился в него взглядом, - видно, что волнуется, но молчит. 

Потом на меня посмотрел и давит из себя: 

- Мне давно, из книжек конечно, известен прием: один следователь 

грубый и злой, а другой - контратип. И по психологии допрашиваемый 

стремится к "доброму", чтобы рассказать то, что собирался скрыть... Тем не 

менее я вас очень прошу - уйдите, а с ним вот, - тут Груздев на меня 

указал, - с ним мы поговорим... 

Жеглов расхохотался: 

- Добра! Шарапов у нас следователь молодой, но настырный. Пусть 

попрактикуется, не возражаю... 

Мне, конечно, комплимент жегловский не понравился: в моем-то возрасте 

уже не учеником желторотым - мастером пора быть... Но я, конечно, 

промолчал, а Жеглов сказал уже в дверях: 

- Спасти свою шкуру можно только чистосердечным признанием и глубоким 

раскаянием. Как говорится, зуб за зуб, ребро за ребро, а печенка за 

селезенку... Про Фокса надо все рассказать... пока не поздно... - Захлопнул 

тяжелую, с "волчком", дверь, и долго еще слышался его смех под 

аккомпанемент сапожного скрипа, и я почему-то подумал, что Глеб, хоть и не 

"тыкал" больше Груздеву, но и на "вы" ухитрился к нему ни разу не 

обратиться. Я сел за стол и сказал попросту: 

- Илья Сергеич, я действительно в милиции недавно, и опыта нет 

никакого, и в юриспруденции этой самой я не очень, но... вот какая штука. 

Я, когда разведротой командовал, любил к наблюдателю нового человека 

подсылать - старый ему видимую обстановку докладывал, а тот свежим глазом 

проверял. И, представьте, очень удачно это порой получалось, потому что у 

наблюдателя от целого дня напряженного всматривания глаз, что называется, 

замыливался; он, чего и не было, видел и, наоборот, не замечал порой того, 

что внове появлялось. Понимаете? 

Груздев, мне показалось, слушал меня с интересом. И кивнул. А я дальше 

свою мысль развиваю: 

- Тут ведь какая штука? У Жеглова, может, и действительно глаз на 

что-то замылился. Да и характером вы не сходитесь, ну прямо как кошка с 

собакой, черт побери! Вы мне-то хоть поверьте: не собираюсь я вас делать 

козлом отпущения. Виноваты - ответите. Невиновны - идите, как говорится, с 

миром. Но я хочу разобраться. Понимаете - ~разобраться~. 

- Но вы же не верите ни одному моему слову, - нерешительно сказал 

Груздев. 

- И не надо! - горячо сказал я, - На что нам верить, не верить - нам 

надо ~знать~. Вы мне тоже можете не верить, будем только на факты 

ориентироваться. Ну, еще... на здравый смысл. 

- Хорошо. Если на здравый смысл, давайте попробуем, - согласился 

Груздев. - У меня тогда сразу вопрос, как раз на здравый смысл. Я, 

собственно, по этому поводу вас и вызывал. 

- Слушаю, - сказал я; 

- Мне предъявили заключение экспертизы, из которого следует, что из 

моего пистолета выстрелили нестандартной пулей, так, нет? 

Я подтвердил, не подозревая еще, куда он клонит. А он продолжал: 

- При вас во время осмотра в шкафу нашли пачку фирменных патронов 

"байярд", если вы помните, я сам указал, где они лежат. Теперь скажите на 

милость вы, человек военный, зачем же мне, имея фирменные патроны, заряжать 

пистолет нестандартным, рискуя, что его в самый ответственный момент 

перекосит, заест и тому подобное. А? Не знаете? Так я вам отвечу: настоящий 

убийца не знал, где патроны, и зарядил пистолет первым попавшимся, более 

или менее подходящим по размеру! Ясно? 

- Допустим. Но вот как вы объясните, что пистолет обнаружен в вашей 

новой квартире? 

- Вот! Вот это вопрос вопросов, - задумчиво сказал Груздев. - Им вы 

меня наповал бьете. Но при желании можно ответить и на него. Я уже ответил 

- не знаю. А вам - вам надо искать как следует... 

Хитер он, конечно, бесовски хитер - я это давно заметил! 

- Мы и ищем. И кое-что уже нашли. Поэтому товарищ Жеглов и спрашивал 

вас про Фокса, - сказал я. 

- Я не знаю никакого Фокса! - горячо воскликнул Груздев. - Поверьте, я 

бы сразу сказал... Я только догадываюсь, что это у него нашли браслет 

Ларисы - в виде ящерицы. Так или нет? 

Все-таки Груздев не тот человек, с которым можно на откровенность 

идти. И я сказал: 

- Это вы не совсем в точку попали, но, как у нас на фронте говорили, 

действия ведете в правильном направлении. 

- Хорошо, - кивнул Груздев, - не хотите говорить, не надо. Но вы же 

сами предложили разбираться с точки зрения здравого смысла... 

- И, главное, фактов, - вставил я. 

- И фактов. Но начнем со здравого смысла. Вы во всяком случае исходите 

из того, что убийца - я. И уже все факты рассматриваете под этим углом 

зрения. Вы, может быть, этого не знаете, но в науке существует способ 

доказательства от противного. Допустите на десять минут, что я к этому делу 

не причастен... 

- Да как же это я могу допустить!.. - взвился я. 

- Подождите, подождите. Я же говорю, на десять минут. Ну что вам 

стоит? 

- Хорошо, допустим. 

- Если это допустить, вся ваша система доказательств начнет рушиться, 

как карточный дом, - сказал Груздев. 

Я вспомнил, как уже пытался сегодня связать все наши факты, чтобы 

подпереть обвинение Груздева, и как эти подпорки все время ускользали из 

рук, шатались, не хотели стоять на месте. Ну пусть теперь он их попробует