Над окошком кассы клочок бумаги доводил до сведения сотрудников: 

"Имеются в продаже белковые дрожжи (суфле) в качестве дополнительного 

бескарточного блюда". Я охотно выбил чек на три порции суфле, рассудив, что 

после долгого пребывания на воздухе полезно поддержать гаснущие силы любыми 

средствами, и пошел в зал. У раздачи назревал скандал; красный от 

возмущения Пасюк, держа на огромной ладони тарелку, допрашивал молоденькую 

веснушчатую повариху: 

- Шо це таке за суп, перший раз бачу - холодная вода с рисом та 

сухохфруктамы? Як его исты?! 

- Да вы поймите, - оправдывалась курносая, - это заграничное 

ресторанное блюдо, очень вкусное и полезное, - фруктовый суп! 

- Та плювать мени на заграныцю, я ее усю ногами пройшов! Якой то суп, 

як вин сладкий, то не суп, а компот! А з рыса гарна каша, а не компот, 

тю... Борщ мени давайте! - И Пасюк решительно сунул девушке тарелку. 

- Вот народ несознательный, - посетовала повариха, но спорить не стала 

и налила Пасюку полную до краев тарелку борща; и он пошел, довольный, за 

столик, а несознательный народ вокруг, досыта насмеявшись, стал просить 

девушку выдавать борщ на первое, а новомодный суп - на третье. 

Мне удалось получить у нее оба супа, у другой раздатчицы я взял гуляш 

и три стакана суфле - густой серой жидкости с фиолетовым оттенком, не 

слишком аппетитной на вид, - и пристроился на освободившееся место у окна, 

рядом с Пасюком, который, покончив с борщом, сообщил мне последние новости. 

По заданию Жеглова он побывал на работе у Ларисы Груздевой, в драмтеатре, и 

узнал, что за день до убийства она уволилась. В костюмерной она говорила, 

что собирается для начала отдохнуть на юге. 

- А где именно, с кем? - поинтересовался я. 

- Вона казала, що у Крым пойдет, чи как... Або з кем - невидомо. 

Кажуть ти костюмеры, шо дуже гарная була вона баба, добра та несварлива. 

Принесла, кажуть, на прощание торт, та була дуже в гарном настроении... 

Я обсосал мослы, которые назывались гуляшом, подумал вслух: 

- Странно... Надя ничего насчет ее увольнения и поездки на юг не 

говорила. Надо бы ее переспросить - не могла же она не знать о таких планах 

Ларисы? 

- Должна була знаты, - согласился Пасюк. - Тем более шо у тот же день 

Лариса сняла со сберкнижки уси свои гроши... 

- Какие гроши? - удивился я. - У нее разве были деньги? 

- Булы, - подтвердил Пасюк. - Жеглов по телефону разузнав, иде воны 

булы, в якой касси, а я поехав. Кассирша справку дала - от, бачь... 

Пасюк вынул из кармана гимнастерки сложенный вчетверо листок - справку 

сберкассы. Счет Ларисы был заведен в тридцать девятом году, постепенно 

пополнялся и достиг к двадцатому октября восьми тысяч пятисот рублей, 

которые в этот день были получены полностью. 

- Сразу все деньги сняла?.. - удивился я. 

- От и кассирша мени казала, шо просыла ее счет нэ закрывать, хоть 

пьять червонцив оставить... Алэ Груздева отказалась... 

Попробовал суфле - это было довольно вкусно, и я с удовольствием выпил 

все три стакана. Пасюк дождался меня, и мы поднялись в кабинет. Пасюк 

устроился за столом писать рапорт о проделанной работе, а я, сытый и вполне 

удовлетворенный сегодняшним обедом, который был одновременно и ужином, 

принялся расхаживать по кабинету, размышляя о новостях, добытых Иваном. Мне 

казалось, что они имеют какую-то связь с происшедшими событиями, но уловить 

эту связь я пока не мог... 

x x x 

НУЖЕН УКСУС - БЕРИ "КАБУЛЬ"! 

Странные порядки существуют в продмаге N3 

(Старопетровский пр.) Если потребителю 

нужен уксус, то его можно купить только в 

комплекте с соусом "кабуль". Витаминная 

паста продается с таким же количеством 

фруктово-овощного повидла (по карточкам). 

На протесты потребителей, завмаг 

отвечает: "У нас такой порядок. Не 

нравится - не берите!" 

Из письма в редакцию 

К вечеру движение и суета в коридорах Управления усилились. Я уже 

начал ощущать внутренние ритмы своего непростого учреждения и поэтому 

сообразил, что готовится очередная городская операция. Жеглов в таких 

случаях объяснял: "Изменилась оперативная обстановка в городе". Его самого 

с полчаса назад вызвали к руководству, и я видел, как по длинному коридору, 

ведущему к кабинету начальника МУРа, потянулись начальники отделов, бригад 

и опергрупп. 

Тараскин сидел за большим столом, писал какие-то запросы. То ли бумага 

была дрянная, то ли перо царапало, а скорее всего, с письменностью у Коли 

было не слава богу, но строки на листе расплывались, задирались буквы, 

помарки и кляксы росли, пока, чертыхаясь, Коля не взял новую страничку и не 

принялся писать запрос заново. 

Иван Пасюк читал учебник истории. Время от времени он, поднимая голову 

и раздумчиво чмокая сухими губами, говорил, ни к кому не обращаясь: 

- Елки палки, це ж надо - Столетняя война! Це ж надо - сто лет 

воевать! С глузду зъихать можно... 

Пасюк учился в шестом классе вечерней школы, учился безнадежно плохо, 

и его грозились перевести обратно в пятый класс. По литературе учительница 

уже отказалась аттестовать его в первой четверти, потому что в домашнем 

сочинении "Почему мы любим Гринева и ненавидим Швабрина?" Пасюк написал: "Я 

не люблю Гринева, потому что он бестолковый барчук, и не скажу, что 

ненавижу Швабрина, потому как он хотя бы вместе с Пугачевым стоял против 

ненавистного царизма". Жеглов, узнав об этом сочинении, хохотал до слез и