страна. Тьфу. Голова разламывается. 

- Зато мне хорошо. Выговорился, и вроде лучше. Пусть другие мучаются. 

- Вот и я говорю - паразит. 

- Не мучай себя. Самокопание никому пользу не приносило. Пока забудь. 

Выйдем живыми - поговорим. В ближайшие дни нам некогда будет думать. Пусть 

рефлексы работают. 

- Это правда, пусть нервная система поработает. Пацанов только жалко. 

Много их тут останется. 

- "Навеки девятнадцатилетние", как у Бакланова. 

- Хватит, опять завелся. Пошли спать. 

Мы подошли к нашей машине, выбросили окурки и зашли внутрь. Пашка за 

время нашего отсутствия успел прибрать и уже лежал в постели. 

- Ты сегодня не в карауле? 

- Нет. Завтра моя очередь, и то днем. 

- Шланг да и только. А кто мой сон оберегать будет? 

- Ваш сон, сами и сторожите. 

- Опять хамит. Надо будет тебя заставить копать окоп для стрельбы с 

коня стоя. 

- Для стрельбы с коня стоя? 

- Именно, а то уж больно языкастый стал. 

- А высота коня? 

- Три метра. 

- Таких коней не бывает. 

- Бывает. В Москве памятник Юрию Долгорукому видел? Вот для его коня и 

его самого и будешь копать, если еще хоть раз будешь дерзить. Понял, балбес? 

- Понял, понял, - проворчал Пашка, отворачиваясь от нас. Он знал, что 

если нас "достать", то мы можем многое сотворить. 

Мы в который раз сняли только ботинки, носки, ослабили ремни на брюках. 

Автомат у меня у подножия топчана, у Юрки - на гвозде над головой. Пару 

гранат в изголовье под матрас. Трофейный ПБ - под матрас на уровне бедер, 

патрон в патронник и на предохранитель. Теперь можно забыться в коротком 

сне. Жаль, что не удалось опьянеть. Юрка, гад, помешал. Завтра я ему 

напомню. Лампочка, освещающая наше помещение, висела у меня над постелью. Я 

выкрутил ее наполовину, все погрузилось в темноту. На прощание объявил: 

- Отбой в войсках связи. 

Закончился еще один долгий день очередной войны. Богу, Судьбе, Случаю 

было угодно, чтобы я остался жив. Помогите и дальше. Вся прожитая жизнь мало 

что значила, впереди был самоубийственный штурм Минутки. Господи, помоги! 

После этого мысленного обращения к Богу я уснул. 

Глава 8 

В семь часов прозвенел будильник. Ночь была спокойная. На нас никто не 

нападал. Спал сном младенца. Снов не было. Во рту, казалось, только что 

опорожнилась сотня-другая пионеров. В горле пересохло. Все-таки алкоголь 

подействовал на организм, жаль, что мозги остались ясными. Выпить бы сейчас 

рассольчику огуречного. Эх, мечты, мечты. Я встал, оделся. С Юркой вышли на 

улицу. Опять туман. Погода, значит, будет хорошая. Я несколько раз энергично 

взмахнул руками, кровь по венам и артериям побежала веселее. Умылись, 

перекурили. Пашка тем временем, встав немного раньше нас, приготовил 

завтрак. 

- Что приготовил, сынок, своим отцам? - спросил Юра, когда мы вошли в 

кунг. 

- Кофе, бутерброды с сыром и "братская могила" - килька в томатном 

соусе, чеснок, лук, - ответил Паша. 

- Может, по стопочке опрокинем? - спросил Юра. 

- Давай грамм по пятьдесят, - я был не против, хотя по утрам пил крайне 

редко. 

- Водку, коньяк? 

- Давай "конины", водка по утрам - это пошло. 

- Пашка, доставай "конину". Предпочтительней французский, марочный, 

двадцатилетней выдержки, с юга Франции. У нас есть такой? 

- Есть из Дагестана, сэр, - в тон Юре ответил Паша. 

- Дерьмо, конечно. Но за неимением гербовой пишут на обычной бумаге. 

Придется давиться дагестанским, настоенным на клопах. Пашка, достанешь 

французского - все прощу. Можешь даже Родину продать. Я все прощу! - у Юрки 

было приподнятое настроение. 

Пашка тем временем полез в ящик, где хранились продукты и выпивка, 

достал бутылку коньяка, открыл ее и разлил по стаканчикам. Только мы хотели 

выпить, как раздался стук в дверь, и она открылась. На пороге стоял наш 

сосед - замполит бригады Казарцев Серега. Он с порога начал в шутку орать: 

- Вы, что, черти, охренели? С утра коньяк стаканами жрать. И этого 

малолетнего преступника спаивать! Подвинься! Ого, какую ты себе задницу 

отожрал. У подполковника и то меньше. Гонять тебя надо. А еще лучше - 

отправить в какой-нибудь батальон, там людей не хватает. Враз похудеешь, - 

Серега примостился рядом с Пашкой и взял у него стакан, понюхал. 

- Во гады, пьют, а замполита не приглашают. Свинство это. Придется 

комбригу доложить, пьют штабные с утра. И, главное, что пьют - коньяк. А с 

меня еще вчера сигареты вымогали. Совести ни на грош. 

- Будешь пить-то? Или ты хочешь нам настроение с утра пораньше 

испортить? - мне хотелось опрокинуть стакан, а замполит под руку трещал. 

- Какой нюх у тебя, Серега! - Юрка не скрывал своего восхищения. - Не 

раньше, не позже, а только как налили, и нате вам. 

- Он за дверью стоял, подслушивал, наверное. 

- Пить будешь? 

- А то! - Серега еще раз посмотрел в стакан, который забрал у Пашки. - 

Мал еще, алкоголик. За, что пьем, мужики? 

- За удачу. Нам она всем понадобится в ближайшее время, - Юрка был 

серьезен. 

- За удачу, так за удачу, - Серега тоже стал серьезен. 

Выпили. Коньяка было налито у всех немного. Пашка остался без своей 

порции спиртного и поэтому с завистью смотрел на нас. Начали закусывать. 

- Ночью было принято решение отправить часть руководства и штабных 

офицеров в батальоны, - сказал Серега, жуя бутерброд. 

- На хрена?! - моя реакция была мгновенна и неподдельна. - Мы же будем 

только мешать работать. Командир роты и батальона не сможет полноценно 

руководить, командовать. Мы же как балласт будем у него на КП болтаться. Как 

не пришей к голове рукав. 

- Действительно, Сергей, на какой ляд мы там нужны? - Юрка тоже был 

удивлен. 

- Хрен его знает, мужики, что они там планируют, приказ пришел с 

"Северного". Кстати, сегодня ночью наши взяли Ханкалу, и поэтому штаб